Я сижу на балконе. Блистающее море, высокие пальмы… – банальный пейзаж. Очень банальный тунисский пейзаж. Даже не верится, что ещё утром я была в Москве. Лил дождь. Было холодно.
Здесь, на севере Африки, бархатный сезон. Жара. (Хотя, кстати, в Турции было, пожалуй, погорячее). И шум моря… И чужая речь…

Самолёт, на котором мы прибыли, не задерживался. В общем, всё прошло благополучно. Хотя лететь оказалось не четыре часа. А четыре с половиной. Тунис с воздуха - это нечто жёлтое, иногда в бледно-зелёную крапинку. Как-то сразу догадалась, что это либо пальмы, либо оливковые деревья.
В аэропорту, неподалёку от посадочной полосы обнаружилось нечто наподобие небольшого заливчика с отдыхающими там птичками. С розовенькими такими птичками. Фламинго называются.
“Добро пожаловать в Тунис”, - по-английски поприветствовал таможенник. Теперь искать плакат принимающей фирмы - “Лагуна-тур”. Сделать это удалось без особого труда. Нас собрали в кучку и повели к двум автобусам. Один из них - в Хаммамед, другой - в Сусс. Нам в последний, если вы не знаете.
Увидев гида, я сразу поняла, что это новое воплощение турецкого Рауфа (и зовут его, между прочим, тоже на “Р” - Реат). Чем они похожи? Да всем - и тем, что местные, и цветом кожи, и тем, что именно они встречали нашу группу и оказались гидами именно нашего отеля, и тем, что усиленно рассказывали о красотах Турции-Туниса!
Итак, первые впечатления.
Не так жарко, как я предполагала. Пальмы, инжир, яркие цветы, кактусы (это уже поинтересней, поскольку экзотичней. Ранее это растение я видела только в горшке. И не такого, конечно, размера). Очень много строек. Видимо, гостиниц. Кстати, гостиниц здесь, как и в Турции, по всему побережью понастроили… не счесть!
Удивительное смешение Тунис. Коренные жители здесь не арабы, а берберы. Гид говорит, что они светлокожие, и среди них есть голубоглазые блондины. Затем над генофондом нации работали финикийцы, древние римляне, арабы, чернокожие африканцы, завезённые сюда в качестве рабов…

Сразу спешу представить всю нашу будущую компанию. (Дописываю этот отрывок позднее и словно всемогущий Бог позволяю заглядывать в будущее.)
Итак, Кирилл - молодой человек лет двадцати с небольшим, компьютерщик (!), автор тунисских мемуаров, конкурентных (?) данным. Очень энергичный и любопытный. Готов покорить все вершины, повторяя при этом что-то типа: “Как у них плохо с мерами безопасности! Даже заграждение не поставят! А ведь залезет какой-нибудь безумный, типа меня, и упадёт…” Гордится тем, что за неделю успел объездить максимум мест (признаю заслугу), легко вступает в контакт, обменивается электронными адресами с тунисцами.
Лена и Нина - это мать и дочь. Лене 24 года. Обе работают в милиции. Лена даже была дознавателем (ныне начальник паспортного стола). Обе не знают английского, поэтому я состояла при них переводчиком, или, как они говорили, “языком”. Любопытство умеренное. Не любительницы ночных дискотек, но, несмотря на это, люди весьма приятные.

Первый день… Гуляли. Познакомились с некоторыми представителями этой непонятной народности - тунисец. Крайне женолюбивы.
Моя сестра Диана уже очень продвинулась в освоении английского, до блеска отработав фразу “My name is Diana”.
Все хорошо, но на пляже нет собаки…

Невезение началось с самого утра. Потеряли ключ от номера. Кажется, на пляже. Соседи по пляжу - словене - помогали искать. Мужчина даже принёс грабли и самолично переворошил песок если не во всей Африке, то вокруг моего лежака точно. Кстати, говорить с ним мы начали по-английски, а он уже перевёл своей жене, что потеряла я именно “ключ”. Что-то слышится родное… Так и выяснилось, что все мы братья славяне.
Средиземное море очень красиво. Весь берег покрыт ровным мелким песочком, вода чистейшая. Зато небезопасная. Маму и Диану ужалила медуза. Оказывается, водятся здесь такие. От их укусов даже следы, похожие на ожоги, остаются. Местные рекомендуют лечить их (не медуз, а раны, конечно) помидором.
Встреча с гидом. Рауф… Пардон, Реат рассказал об экскурсиях. Завтра едем в Сахару (имеется в виду вообще юг Туниса) на два дня. Хочу в Карфаген. Правда, говорят, что там и смотреть нечего. Но есть же люди, которым, может быть, и книжки “ОЛМЫ” читать неинтересно. Всякие бывают необразованные.

Ездили в Медину. Так арабы называют старую, огороженную крепостью часть города. Раньше они жили только за этой чертой. Теперь там в основном торговцы. Очень много лавочек. Продавцы крайне навязчивы и хватки (хватают за руки, за ноги… в общем, за что подвернётся). Только и приходится отбрыкиваться, повторяя “No, no”. По-местному это будет “ле”.

Люди совершенно разные. Есть очень чёрные, типичные негры (хотя, конечно, смесь - черты лиц уже более европейские), есть и светлее, даже слегка смуглые - арабы. Но поведение одинаково.
Товары - в основном сувенирный ширпотреб. Есть магазины европейского образца. Понравились маски из кожи, изображающие, как мы сначала думали, берберскую женщину с лицом, закутанным в платок. Уже позже (от Реата - бесценного кладезя информации) узнали, что лица у берберов закрывали не женщины, а… мужчины!
Много изделий из кожи, серебра и сомнительного золота…

В центре города - мечеть и музей. В мечети неинтересно. Дальше внутреннего дворика нас никто не пустил. Зря только полтора динара (целый доллар) заплатили. Зашли в музей, размещённый в старой крепости. Поднялись на самую высокую башню. Как экзотичен южный город! Красота!

На улицах редко встретишь женщину. Зато мужчин очень много. В кафе с кальяном сидят - культурно отдыхают (“ищут работу” - сказал Реат).
Вечером ходили на самую продвинутую и популярную в городе дискотеку. “Самара” называется. Ну как на такую не пойдёшь?!
Кирилл случайно встретился со знакомым по первому дню подрабатывающим студентом Али. Он и водил нас в “Самару” и пригласил после Сахары пойти к нему домой есть домашний кус-кус (национальное блюдо - каша, приготовленная на пару, с мясом, курицей или рыбой и специями). Кирилл был в восторге. Попасть к местному домой?! Это же предел мечтаний туриста!
Но не верю я в бескорыстность тунисца. Этот негодяй Али осмеливается ухаживать за мной. А значит, лучше держаться подальше. Тем более, очень хочется. Уж больно занудный тип. “O mine God (это уже по-немецки)! You broke my heart… I love you… O mine God!”*

На пляже Диана собрала вокруг себя кучку поклонников. Один из них, тоже, кстати, студент, с зашитой на живую контрастную нитку ширинкой, пел арабские модные песни, уверяя нас, что у него красивый голос.
Кстати, французский здесь второй официальный язык. Поэтому и английский получается с ужасным акцентом. Грассируют до невозможности. Долго не могла понять, что “перер” (простите за русскую транскрипцию) - это бумага.
И все очень большие патриоты своего города, своей страны…
Oh Create Tunisian!*

Началось путешествие. Движемся на юг. Рауфозаменитель рассказывает о местных нравах и обычаях. Женщин, например, раскрепостили лишь в 1957 году (после получения Тунисом независимости от французов). Правда, он утверждает, что с правами переборщили (например, гаишники не имеют права останавливать женщину, ведущую в черте города; женщине легче устроиться на работу и пр.) Но чего можно ожидать от человека, сожалеющего о запрещении многожёнства!
Везде оливковые рощи. Фантастика, оказывается, этим деревьям по тысячи лет! Некоторые стоят и плодоносят (!) аж со времён финикийского Карфагена (4-3 вв. до н.э.) Оливы передаются по наследству. Это предмет гордости, нечто святое. Правда, в связи с многочисленностью детей в семье надел каждого поколения соответственно уменьшается. У деда того же Реата было 250 деревьев, у самого Реата их только 6.
Страна, в отличие от олив, очень молода. Население - в основном молодёжь до 25 лет. Ну что ж, она ещё недавно была колонией и развивалась плохо.

Первая остановка в пути - третий по величине и первый по сохранности римский амфитеатр. Лучше турецкого, но опять же слишком мало времени. Только и успели пробежаться - наверх, по многоарочным галереям, вниз, в катакомбы, где раньше содержались хищники, и ожидали выхода на арену гладиаторы. Неужели всё это вправду? Неужели и здесь звучало мощное “Ave cezar…”
Все разрушено, затоптано, забыто…

Следующий эпизод может иметь очень колоритное название - “гроза акул”. “Кто это?” - возможно, спросите вы. Вынуждена признаться - скромный автор сего повествования.
Рассказываю.
Утомлённая однообразным пейзажем - кактусы (в основном в качестве живого забора) и оливковые плантации - задремала. Проснулась, разбуженная голосом гида: “Посмотрите налево. Эти птицы, которых вы сейчас видите, - фламинго. Они уже прилетели к нам на зиму”
“А можно остановиться?” - брякнул кто-то. Реат недовольно обменялся парой реплик с водителем, но всё-таки разрешил.
Дорога узкая и неплохо востребованная. Стоять долго нельзя. Однако несколько отчаянных любителей дикой природы вообще и экзотики в частности кинулись к морскому побережью, чтобы заснять это чудо на плёнку.
Сама не знаю, как очутилась в их числе.
Берег оказался заболоченным. Мы увязали в грязи, под ногами хрустели раковины и засохшие крабы. Выживали сильнейшие. К финалу (морю) подошли только трое. Разумеется, одной из них была я.

Реат уже кричал нам об отправке. Люди дрогнули и повернули. Но то ли дело Катечки?! Они-то всё доводят до конца. Сняв туфли и схватив фотоаппараты (свой и Кирилла - он вовремя подсуетился) в зубы, я отважно двинулась по воде к чудо-птицам. Зашла в воду выше колен (далее юбка не позволяла). Далековато. Мне птиц видно хорошо. А вот в объективе… Но что делать? Не идти же назад не солоно хлебавши? Приходится снимать.

Возвращаюсь грязная, но довольная своим подвигом. Прямо мисс дня.
“Там акулы”, - укоризненно говорит Реат, встречая меня у автобуса.
“Акулы? А я их не сфотографировала! Знала бы, пошла б глубже!” - восклицаю неустрашимая я.
Ничего не ответил мне Реат… И, наверное, правильно.
Эпизод закончен.

Но это далеко не весь день.
Обедали в четырехзвёздочном отеле “Хижины берберов”. Оригинально. Берберы… Кстати, не помню, как их правильно называют, но это переводится как “гордые и свободные”, живут в самых неимоверных местах - на юге (город троглодитов Макмата), где температура в тени 40-55 градусов, где почти ничего не растёт; на севере, высоко в горах. Они не хотят никому подчиняться. И действительно… Разве что туристам…
Были “в гостях” у тунисской берберской семьи, одной из живущих в пещерах. Они угостили меня (кстати, почему-то не всех) чаем - очень-очень крепким и сладким. Не знаю, на чём уж он настаивается.
Хоть убей, ощущение театральности всё же есть. Да и как иначе, если каждые 5-10 минут к дому подъезжают автобусы с туристами. Люди ходят по всему дому, трогают вещи, делают фотографии…
Фотографировались и мы. Расхрабрившись, я попросила у Реата разрешения сфотографироваться с ним. Не отказал. А для чего ещё он, кстати, так сегодня вырядился (бедуинская повязка, прелюбопытнейшего фасона штаны, туфли с закруглёнными носами). Не для удобства же! Шалишь, мальчик!

Кстати, ещё одна легкомысленная информация. Я надела в поездку купленную в Москве легкомысленную юбку. И… она оказалась ещё легкомысленнее, чем я думала… Зато юбка тут же получила имя собственное - Радость араба. Каждый порыв ветра (а погода здесь, как ни странно, ветреная) поднимал и верхний, и нижний её волан. Спас меня только… Mentos - всегда свежее решение. Жутко намучилась с ней, пока Кирилл после обеда не угостил нас “Ментосом”. И тут у меня, конечно, возник план. Несколько нехитрых манипуляций с ниткой и иголкой - и нижний волан превращается… Волан превращается… В элегантные шорты! Вот и вся Радость араба!
После обеда без приключений добрались до отеля в городе Дуз, в котором и скоротали ночь.

Искупались - и в Сахару. Хорошо, костюмчики выдали соответственные.
Проводники разделились странно. Кто-то вёл целую группу и по нахоженной дорожке. Кого-то (в частности, меня и Диану) таскали по всем барханам. Ехать на верблюде, особенно рысью, забавно.

Вовсю болтала со своим проводником (слава богу, хоть не грассирует). Он уверяет, что родился в пустыне. Мать его - берберка, а отец бедуин (кочевник). Жил он, мол, в палатке и вынужден был бросить школу, чтобы помогать кормить семью (у него был старый и больной отец). Братья его - один заканчивает школу, другой учится в университете в Германии. Он же остался здесь, с верблюдами и туристами. Говорит, что очень любит свой край и свою работу. И крупные звёзды над головой. И луну, повёрнутую в иную сторону, чем у нас в Европе. И восход солнца. И песни у костра. Пел он много. И даже заставил меня подпевать ему. “Ябаба”, - захлёбываясь от смеха, орала я в конце каждой строки. Все его песни перешли к нему, как он уверял, от прадеда.
Он собрал для меня несколько солёно-известковых камней - “цветов пустыни”, как здесь говорят, и уговаривал поехать с ним в Сахару хотя бы на одну неделю. Чтобы встречать здесь восходы и закаты, чтобы добраться до расположенного за много километров оазиса и увидеть диковинные - живые - цветы.
Может быть, он в самом деле счастлив?

Ударившись в романтику, забыла сообщить некоторые сведения о верблюжьей прогулке. Сама я ехала на молодом верблюде по имени Мустафа. Ему 4 года и он ещё не слишком хорошо обучен. Мой проводник начал с того, что дал мне в руку песка Сахары и сказал, что хочет, чтобы я её почувствовала. Он собрал для меня и несколько камешков “роз пустыни”, но, к сожалению, при последующей суматохе я забыла их взять.
Дианин проводник потерял в пустыне свои шлёпки и бегом возвращался за ними, пока она сама вела верблюда. Мы подпевали моему проводнику, а когда добрались до места встречи, выяснилось, что все давно уже там и ждут нас, коротая время (справедливости ради - далеко не все) злословя о нас.

Мы вернулись в отель. Попробовали курить кальян. Потянула экзотика. Но, честно говоря, никаких острых ощущений не испытала (соседи по кальяну сказали, что пора переходить на что-нибудь потяжелее). Зато сидели - человек десять - за одним кальяном. И разговаривали. И выпускали изо рта лёгкие ароматные, с привкусом яблока, облачка.
Исчезающие, как и этот, увы, не бесконечный, день.
Завтра новый напряжённый туристический день. Вставать в 5 утра!

День четвёртый был не менее насыщен дня предыдущего, хотя показался мне менее интересным.
С утра (встав в 5 часов) отправились карабкаться на бархан. Реат влез очень лихо, и вначале я с энтузиазмом последовала за ним. Но взять высоту с наскока не получилось. Внутри бархан очень жёсткий. В общем, боюсь, штурмующая высоту Катечка не самое героичное зрелище. Я вползала наверх на корточках, стесав при этом кожу с коленки. Зато какая победа! Какое чувство морального превосходства!

Следующая остановка - соляная пустыня. (Пустыни бывают трёх видов: песчаные, каменистые и соляные.) Очень красиво розовое озеро. Вода в нём соленющая, брега - чистая соль, а цвет - благодаря какой-то там химической реакции.
Наконец купили фиников. Финиковые пальмы, как и оливковые деревья, все в частном владении.
Конечно, владельцы оазисов не живут на крайнем юге, предпочитая развитые европеизированные Тунис, Хаммамед или Сусс. Средства им позволяют.
А здесь работают арендаторы, получая 1\6 часть выработанного собственным трудом.
Проклятье акулам капитализма!

Кстати, одна пальма приносит примерно 100 кг фиников, живёт 100 с лишним лет, а когда начинает умирать, у неё срезают верхушку и берут превосходный финиковый сок: “живой” - обычный и “мёртвый” - хмельной, перебродивший (называется “лекми”).
Реат утверждает, что мёртвый лекми вкуснее, но продажа его запрещена. Пробовали только живой.

Кстати, о законах. Шаритского (отрезания рук, голов и прочих частей тела) у них нет. Однако никогда не прощаются и не амнистируются: за наркотики (не откупиться ничем); за изнасилование (только при попытке - 25 лет тюрьмы, за несовершеннолетнюю - смерть), и терроризм.
Узнали о взрывах в Америке и о скачках доллара в России. Невероятно!
После солёного озера пересели на джипы. Увы, водитель не знал английского.
Разминались на песке. Каждый раз, ныряя с бархана или выделывая очередной трюк, наш юморной водитель кричал: “Атрассион!”

Посетили водопад и водопадик в пустыне. Зелень среди бесконечного песка выглядит ослепительно!
Видели миражи - так и кажется, что на горизонте - небесно-голубая гладь большого озера. Спрашиваем у шофёра “Real?” - отвечает - “М’иражь”.

Пересекли горы Атлас. Последняя остановка - у глубокого каньона на границе с Алжиром. Пообедали довольно паршиво. Зато после Реат читал нам лекцию о политическом устройстве (минут пять. Суть: с приходом президента - первого - в 1957 году и второго - Бен Али - 7 ноября 1987 года, в Тунисе всё замечательно), и о брачном обычае (минут тридцать). Последний, правда, исключительно интересен. Строить дом очень дорого, и молодые во всём зависят от родителей. Поэтому родители выбирают сыну невесту сами (мать занимается этим на предсвадебных девичниках). Юношу и девушку знакомят, жених платит обязательный калым (обычно 1000 долларов), происходит “малая свадьба”, где официальное тунисское лицо регистрирует их. Самые близкие родственники (о родственниках чуть позже) празднуют, и жених с невестой возвращаются каждый к себе домой и живут отдельно полгода или год.

Это дает им дополнительное время для устройства дома (строится в Тунисе каждый сам; это затратно, и поэтому последние 20 лет возраст жениха - примерно 30-34 года, а невесты - 28-30 лет).
Кроме того, разлукой испытываются чувства молодых (если они, конечно, были вообще). В течение этого времени жених носит в дом невесты дорогостоящие подарки (золото, телевизоры и пр.) на каждый религиозный праздник (2 раза в месяц). Если он передумает брать эту невесту, подарки останутся как компенсация, если нет - переносятся в дом молодожёнов.

По истечении испытательного срока играется “настоящая свадьба”. Здесь уже приглашаются более менее все близкие родственники (человек этак 500), ближайшие соседи (40 дворов налево и 40 направо), друзья, с которыми мужчина курит по вечерам кальян и беседует о футболе (о женщинах мусульмане, вроде бы, не говорят, а в политике у них так хорошо, что всем немножко надоело расточать хвалы нынешнему президенту). В общем, набирается по тысяче человек гостей с каждой стороны.
“Свадьба - это очень мучительно”, - сказал Реат.
И сердобольные “руссо” тут же пожалели тунисцев, тратящих такие деньги, и при этом вынужденных жениться не по любви.
Однако чуть позже выяснилось, что сам-то Реат женат на русской (украинке). Он учился в России на параллельном с ней факультете.
Маленькая остановка - мечеть и музей ковров. Старая женщина плетёт их вручную, делая миллионы и миллионы узелков. На 1 кв.м. ковра ручной работы тратится целый месяц. Кстати о коврах: изображение животных и людей строго запрещено исламом, поэтому все они орнаментальные и удивительно разные.
Мастерица не пользуется никаким образцом или схемой. Она сама придумывает узоры и переносит их на изделие прямо из головы.

Проехали, так и не успев хорошенько осмотреть её, мечеть. Отсадили туристов из Хаммамеда в другой автобус, отъехали немного... и тут… наш автобус сломался! Мы вышли на улицу, и мужчины тут же бросились обрывать плоды с кактуса (а ведь Реат предупреждал нас, что самим делать это не следует). Результат - все собрались у зажжённых ламп и кропотливо выщипывали из рук многочисленные тончайшие, словно волоски, колючки. Это, конечно, замечательно - приобрести собственный опыт!

Пока дожидались другого автобуса, стало совсем темно. Едва успели на ужин.
Каково впечатление от двухдневной экскурсии? Очень много всего, но интересно. В общем, “Тунис - страна контрастов”

С утра ходили по городу. Действительно, на пути встречаются почти только мужчины. Женщины - явление редкое. Входишь в кафе, и на тебя оборачиваются.
Наконец-то нашли свежий апельсиновый сок.
Днём обедали в пиццерии, а вечер провели очень оригинально.
В честь Дианиного дня рождения наш стол пышно украсили цветами и испекли специально для нас торт. Кирилл расщедрился на бутылку вина. А официант (правда, слава Богу, обслуживает он не наш столик) прислал Диане записку на обороте гостевой карты: “Жди меня в 9-45 на улице перед отелем”. (Кстати, тоже образочек тунисского мужского шовинизма. Не “я буду ждать”, а “ты жди”).
Вечером, устроившись за столом, стали ожидать Дианиного рандеву. Планировалось по быстрому отделаться от официанта и пойти с Кириллом в ресторан ещё попить вина.
Но, само собой, всё произошло совсем по-другому.

Прежде всего, в нашу компанию добавился некий русский, отдыхающий с женой (без жены), от официанта отделаться не удалось, и он потащил нас в какой-то отелевский ресторан. А в довершение всех зол по пути прибился мой верный поклонник вместе со своим престарелым, по правде говоря, другом (для моей мамы, кажется).

Однако получилось забавно. Официант, называвший себя King (король), но упорно не отвечающий на вопрос, где же его корона, развлекал всю компанию, словно заправский тамада. Он отличный подражатель и обладает, видимо, неплохой памятью. По крайней мере, воспроизводил нам целые русские предложения, сходя под конец на имитацию русской речи. Кроме того, он почему-то очень полюбил русского (который с женой, но без неё), называя его Владимир Ленин и ведя оживлённый диалог (русский, кстати, знал по-английски лишь одно слово: “bear”). Зато расплачиваться за выпитое пришлось самим. У тунисцев платить за девушку не принято. По крайней мере, даже мысль в голову не приходит. И при этом они, словно наилюбезнейшие кавалеры, уговаривают вас выпить ещё что-нибудь.

Вечер закончился разборкой Дианиных поклонников - “королевского” официанта и юриста с пляжа - и нудным нытьём Али. Мне вообще везёт на нудных поклонников. А ещё на кус-кус приглашал! Сейчас! Диана и Кирилл были “за”. Им-то что! Не их же поклонник…
Хотя… Продаю!
How many camels? (традиционная тунисская шутка)*

Кирилл уехал в Хаммамед, где отдыхает девушка, с которой он познакомился на пути в Сахару. Мы остались. Ездили в Медину. Торговались. Продажа-покупка - это здесь целая церемония. Цену можно снизить в 2 и более раза. Плюс, если покупает женщина (туристка), добавляется ещё и ритуал ухаживания, вопросы о названии отеля и прочее. Почти обязательно предлагают в качестве выкупа верблюдов, соблазняют богатством, обещают жениться, требуют поцелуев. Кстати, возраст женихов здесь всё-таки разнообразен. Один очень молодой человек, лет 15 на вид, обещал взять меня в жёны!

Диану угораздило разрешить своим отелевским друзьям написать у неё на руке её имя арабской вязью. Теперь на рынке проходу нет: “Диана! Диана!” Раньше все “Наташа” кричали, а теперь “Диана” будут. Кстати, принцесса Диана у них очень популярна. И Клаудия Шиффер тоже.

А ещё тунисцы очень любят фотографироваться, учить своему алфавиту и записывать имена приезжих по-арабски.

Были в порту эль-Кантауи. Очень много кораблей, прекрасные частные яхты. Говорят, они приплывают сюда из соседней Италии и стоят по месяцу и более.
Один из корабельных зазывал, говорящих по-русски, рассказывал нам о Тунисе и своём бедственном положении. Он, оказывается, работает почти без выходных, совсем без отпуска и не находит времени даже искупаться.

Плавали на “пиратском” корабле “Азиза”. Здорово! Ради фотографий я облазила почти весь корабль. Тунисские женщины очень слабые. На борту была пара молодожёнов (это узнаётся по тому, что руки женщины выкрашены хной - день внесения хны - обязательный ритуал даже для самых европеизированных тунисцев). Сначала парочка романтично расположилась на носу, но женщину укачало, и один из матросов еле-еле свёл её на палубу. Молодой муж тащился за ними.

Поплавав меж Суссом и Хаммамедом, корабль остановился. Пассажирам была представлена возможность искупаться в открытом море либо половить рыбу.
Потом матрос, очень большой забавник, ударами пустой бутылки согнал наиболее сильных мужчин из числа пассажиров и заставил их поднимать якорь.
Хорошо, что мы плыли не на галере!

Нет, говорят здесь далеко не только о футболе. И о политике (особенно после взрыва в Америке) и, как бы ни хотелось Реату не признавать этого, о женщинах. Фотограф из отеля строго следит за нашей нравственностью и делает быстрые и широко распространяемые (им же) выводы. Стоило Диане один раз не придти на завтрак, и уже пошёл слух, что она, в обход отелевских претендентов, провела ночь с каким-то чужим мужчиной. Потом в этом же заподозрили меня. После моих же неосторожных слов, что мама, Диана и наши русские друзья ждут меня около порта. Раз они там, а я в отеле - дело ясное (O main God!)
Сам же несчастный фотограф никак не устроится в любви. И Диана, и я поочерёдно отказали ему в “бойфрендничестве”. Наверное, он всё-таки знает русскую попс-классику, поскольку ответил нечто в духе: “Хочешь, хочешь. Я знаю, хочешь. Я точно знаю - хочешь… Хочешь, но молчишь!”

Ходили на сук (рынок). Арабы очень приставучи, хотя набор любимых вопросов всегда один:

1. Имя;


2. Название отеля и номер комнаты;


3. Возраст;


4. Место и время свидания.

Хотя встречаются и оригинальные варианты. Так один поклонник с сука (рынка) спросил, как заводят сексуальные отношения в России. Я ответила коротко: “по-разному”. Явно не склонный к идеальной платонической любви поклонник попытался перейти на личности. Моя реплика опять была спартанской: “это невозможно”. После этого он попытался торговаться, назначив за поцелуй стартовую цену в 10 динаров. Интересно, до какой суммы удалось бы дойти?
Встретили Дианиного поклонника Мухтара. Он же продавец. Он же учитель арабского. Он же испанский гид. Теперь понятно, почему в Тунисе безработица. Если один гад (пардон, гид… хотя вспоминая мой турецкий тезис…) все места собой же позанимает…
Ну, ладно, пожалели тунисцев - и хватит. Жалость - штука вредная. Сколько раз себе твержу, да не в прок, увы.
Итак, Мухтар угостил (!!!) нас мятным чаем ещё в прошлый раз (познакомились мы за два дня до этого, попили мятного чая, наврали про отель и исчезли). После прошлого распития мятного чая я почему-то, незаметно для себя, вступила в клуб любителей мятного чая. По крайней мере персональная чашка этого напитка с тех пор была мне обеспечена.
Вечером ездили с ним и его другом Муазом, а также с Леной (она и ее мама Нина, если помните, отдыхают и посещают бескультурные мероприятия вместе с нами). Попили дынный сок, постояли на пристани и полюбовались звёздами. Муаз обещал взять в жёны и меня, и Лену. Правда, Лена понравилась ему больше (особенно после того, как он услышал, что работает она в… милиции). Почему-то это привело его в совершенный восторг.
Катались на аттракционе в развлекательном парке “Ганибал” (“Мини-Карфаген”, как сказал Мухтар). Кстати, он катался на карусели, похоже, за наш счёт.
Обожаю тунисских мужчин!

“С небес африканское солнце печёт…” и мы охотно подставляем ему спинки и животики, разместившись на довольно-таки удобных лежаках на лужайке. Так для нас начинается почти любой день. Даже понедельник.
Были в ботаническом саду. Замечательно! Там несколько тысяч растений, есть даже животные и птицы. Сикиморы (морские свинки) живут аж в двух клетках. В одной (там ещё кролики) оборудован настоящий домик - со столиком и стульчиками. Очень здорово, когда кролик или сикимора взбирается на стульчик и начинает есть из мисочки со стола.
В другой клетке сикимор ещё больше. Они там вместе с птицами. Маленькие новорождённые сикиморки пили молочко у своей мамы.
А ещё впечатлили страусы. Их в одной клетке целых три штуки и они с удовольствием показали нам феерическое шоу - игру в догонялки.

Ходили по Суссу. Собирались добраться до зоопарка (мы нашли его на одной из купленных открыток), но это оказалось сравнительно далеко, да и небо всё как-то подозрительно хмурилось. “Кажется, дождь собирается… Кажется, дождь собирается…” И собрался.

Вечером полил дождь, и мы с трудом добрались до отеля (пришлось мне ловить под дождём такси). Реат говорил, что дождь нужен Тунису. Но не во время же нашего отдыха!
Кстати, зимой здесь температура от 15 до 20 градусов (“+”, разумеется), иногда идут дожди. В это время тунисцы и носят широко и дёшево продаваемые здесь кожаные куртки (рехнулись - в такую жару?!) или шерстяные свитеры.

Поехали-таки в зоопарк. Он оказался неподалёку от Медины. Ужас! Кроме двух грязных страусов, одного чёрного ворона, нескольких попугаев, гусей и одного очень дряхлого на вид то ли пеликана, то ли грифона, изо всех сил чистящего свои редкие перья, там НИКОГО НЕТ! (спящих на газонах тунисцев я, впрочем, не считаю.) На выходе спросила, где же все звери? Юноша, продающий билеты (теперь, кстати, понятно, почему стоят они лишь 400 милимов) только развёл руками и мило улыбнулся.
Добрели до магазина. “Крупный супермаркет” по московским меркам обычная захудалая лавочка. Зато купила свою мечту - “серое” вино из винограда, выросшего на песках “Grees de Tunise” и финиковый ликёр “Tuborin”. Жаль только, что ликёр дороговат.
Зашли на сук к Мухтару (маме нужна кожаная куртка). Покаялись, что обманули его в очередной раз (в первый раз, как помните, с названием отеля; во второй - с мнимым путешествием в Сахару). Он простил. Видно уж таков удел тунисца - прощать…
Купили маме и Диане куртки по заводской цене (130 динаров!) Маме, правда, подошла куртка только из коллекции соседа Мухтара. Так что здесь нам представилась возможность поторговаться и послушать, что “большой попа - хорошо” (дают много верблюдов).
Кстати, за меня предлагали уже 2.000 верблюдов, уточнив при этом, что цена одного верблюда - 2.000 динаров.
Мама согласна.
Видимо, верблюдов в Тунисе больше, чем песка в Сахаре.
Вечером Мухтар водил Диану в ресторан, платил (!) за всё и даже купил для неё розу и одну ветку цветков жасмина, насаженную на расщеплённый пальмовый лист (национальный букет).
Часов в одиннадцать отправились все вместе на дискотеку. И (о чёрт! Мне не забыть этот тунисский вечер!)… Я танцевала с очень пластичным и изощрённым на танцы негром из Германии (каково извращение!). Мои скромные способности танцовщицы были, разумеется, оценены по достоинству.
Свой джин-тоник я заработала честно. И приглашение в Германию заодно.
Кстати, думала обращение “крошка” (baby) присуще скорее американцам…
Зато Дианин кавалер - Мухтар - устроил ей сцену ревности за то, что она танцевала с младшим братом моего высокого чернокожего друга.
А потом этот младший брат посреди танца схватил меня в объятья, повис на моей шее (он несколько пониже меня) и целых 5-7 минут (покуда не вернулся мой кавалер) орал по-английски в ухо, что Диана ему понравилась, и вообще было бы здорово: я - с его большим братом, он - с моей младшей сестрой. В общем, его от меня еле оттащили…
Затем мне пришлось опять выслушивать жалобы. На эту же тему. От противоположной стороны (Мухтара). Кстати, мне и всем европейцам вообще неприятна привычка восточных людей как можно чаще дотрагиваться до собеседника, хватать за талию, за плечи, гладить по голове и т. п. Вижу в этом элемент собственничества.
Но всё было замечательно. Давно (ладно, признаюсь, - никогда) так не танцевала…

Была и “верблюжья” песенка - “Ябаба.
Неужели мой погонщик приврал для романтики, будто бы это песня его прадеда?! Или популярный певец (я, разумеется, купила кассету) просто перепел народную песню? Хотелось бы верить хотя бы своему погонщику…
А его вариант автобиографии им придуман для туристов? О main God!
“Believe me” - любимая фраза тунисцев*.

На сегодня у меня было назначено четыре свидания. Естественно, пошла на пятое. Незапланированное.
А ведь одно из тех, на которые не пошла - с тем самым негром-танцором из грота (дискотека, на которой мы были прошлой ночью, оформлена в виде грота - пещеры ужасов). Так вот, дура, наверное. Диана заболела, Лена идти отказалась, а пойти одной я побоялась (так пещера ужасов же!)… Дура! Ни Германии! Ни негра!..
Итак, о пятом.
У Дианы была назначена встреча с Мухтаром. Но она идти не хотела. Зато я пошла. Не от великой любви, конечно. Нет, сознаюсь, двигали мною позорные корыстные мотивы. День назад я отдала ему свои часы, чтобы он нашёл подходящий ремешок (мой, увы, порвался). Да и слухи о халявном вине чего-то стоят…
И сегодня я не прогадала. Мухтар действительно нашёл для меня браслет. И отказался брать деньги. Наотрез. Сплошное недоразумение, а не тунисец!

Он очень расстроился, когда Диана не пришла, и сразу догадался, что тут нечисто. Мне, естественно, стало его жалко (что там я писала о жалости?) “Мне тяжело. Я не спал. Я не ел. Мне нужно с кем-то поговорить…” И я пошла с ним “в ресторан другого отеля” (здесь это модно). Мухтар знает этот отель благодаря тому, что испанцы (чьим гидом он, как помните, был, часто селились здесь). Отель тоже трёхзвёздочный. Но - боже мой! - какое различие! Прекрасные аллеи, декорированные горшками и прочим, мини зоопарк (довольно много птиц, ослик, кролики, сикиморки) и прекрасная терраса над морем. Потрясающе! Принесли свечу в прозрачном колпаке. Можно даже сказать, романтично. Договорившись до “just friends”*, приступили к распитию вина. Выучила слово “ала-сахтит” - “твоё здоровье”. Говорили о Боге. Мусульмане считают, что Он у нас один. Просто имён у Него много. Коран до удивления похож на Библию. Та же история о рае, Адаме и Еве, соблазнение змием через запретный плод, та же история Авеля и Каина. Даже не верится, что это Коран. Только вот рай у них интересный - пятиступенчатый. В зависимости от заслуг, конечно. Люди (например, муж и жена) могут попасть на разные ступеньки. Снизу не видно верхних ступенек, зато сверху видно. И тот супруг, кто был при жизни совершеннее, может спуститься со своих высот к другому и даже остаться там.
Арабы воспринимают наш мир как испытание, как подготовку к другой жизни. В идеальном случае, конечно. Первая формула их веры: “Верую в Бога Единого и пророка его Магоммеда”.
Кстати, Реат говорил, что нашего Иисуса они считают, в отличие от христиан, не Богом, но лишь одним из пророков.

Познакомилась с ещё одним приятелем Мухтара - водителем трамвайчика от Медины до порта Эль-Кантауи. Понятно, почему они не сплетничают о женщинах и своих победах. И так все видят всё. Кажется, твоего спутника знает если не целый город, то уж большая его часть наверняка.
Смотрели на ночную Медину с высоты (плоской крыши гостиницы). Я спросила Мухтара, неужели он живёт в гостинице. Оказывается, дом его в Монастире (он особо - несколько раз - подчеркнул принадлежность к хорошей семье). Четыре года назад умерла его мать, и это очень изменило его жизнь. Похоже, он очень любил её и переживает до сих пор. Кстати, это в нём мне и нравится - улыбка у него хорошая - чуть-чуть грустная и чуть-чуть ироничная. Может, это моё воображение, но когда он шутит (“Маленький грузинский шутка”), он пытается казаться другим человеком… В общем, раздвоение личности - моя любимая тема. Вы же знаете, что я Жюль Верн, Марк Твен, Джек Лондон, Афанасий Никитин, Шахеразада и прочее, прочее, прочее…
Под конец были на дискотеке. Вернулась домой после трёх ночи. Похоже, это становится традицией…

Этот день прошёл для меня под знаком любви к особенностям арабской торговли.
Два дня назад в одном магазинчике мне обещали привести кожаную юбку моего размера и интересующего фасона по замечательной, кстати, цене (50 динаров - примерно 1.500 на наши деньги). Дала в залог 10 динаров. Мне назначили 3 часа следующего дня. Пришла. Юбки, конечно, не было. И сегодня тоже.
Прождали целый час в магазине, сидя на ступеньках и по мере сил отбиваясь от ухаживаний сражённого моей неземной красотой продавца Ахмеда.

Я начала предъявлять претензии. Меня успокаивали. В конце концов пришлось поставить ультиматум: или юбка будет в отеле ровно через час, или “отдавай мои деньги”.
Кто усомнится, что юбки через 1,5 часа не было.
Я разъярилась окончательно (а в гневе я ужасна).
Пошли с мамой в магазин. Они опять пытались тянуть время, апеллируя к отсутствующему боссу. “Возвращайте залог”, - твердила я несмотря на все увещевания.
Получив деньги, я протянула Ахмеду подготовленный заранее цветочек с обдуманными словами: “для сладких воспоминаний”. “Чёрт с ней, с юбкой. А как же мы?” - спросил наивный Ахмед. “Никак”, - гордо ответила я. “Из-за юбки?” “Из-за того, что ты лжец”.
Занавес.
Поехали в Медину к другу Мухтару. Он отвёл нас на мини-фабрику. Юбку купила. За 45 динаров, между прочим.
А у друга Муаза приобрели хорошенький коврик ручной работы. И всего за 15 динаров.
И ещё раз о сервисе. Забыли в номере, у зеркала, около 5 динаров. Горничная не усомнилась ни на секунду, что это для неё. В общем, денег этих мы больше не видели.
Опять пила вино с Мухтаром. Удивительный тунисец. Денег не берёт. Впрочем, есть валюта и поинтернациональнее (честное слово, я её не предлагала и предлагать не собираюсь - читайте и трепещите турки, тунисцы, египтяне, индийцы, англичане и, может быть, французы). Мухтар изъявил желание быть более, чем друзьями. Душеспасительные беседы не очень помогли. Пришлось шлёпнуть человека по лицу. В первые несколько минут (насмотревшись восточных фильмов типа “Анжелика и султан”) думала, что он убьёт меня. Но кинжала под рукой не оказалось, и поэтому он только сказал “спасибо”. Мы стали лучшими друзьями. На протяжении вечера он посмеивался, показывая на разбитую губу. Интересно, как я умудрилась сделать это?..
Сославшись (справедливо) на необходимость рано вставать (в 5.30), рассталась с Мухтаром. Однако поведение моё оказалось странным. Вместо того, чтобы улечься в постель и преспокойно уснуть, в 11 вечера я отправилась с Дианой и её тунисско-итальянским другом с двойным именем - Мухаммед-Габриэль - на дискотеку в грот (где негры-танцоры водятся). Надеялась я, понятно, на встречу с негром. Тщетно. Зато получила другого кавалера - знакомого Мухаммеда-Габриэля - вроде как хозяина этого заведения - жутко пьяного араба лет 40, говорящего, как это здесь принято, на труднопереносимой смеси английского, немецкого и французского. Он угостил меня изумительно прекрасным коктейлем, а потом сам же испортил его, долив местной водки “бухи” и пива. И ещё удивлялся, что я не пью эту адскую смесь. И ещё тянул танцевать. Позор! Нехорошая тенденция: позавчера был танцевальный пик (о негр!); вчера - резкий спад (Мухтара с негром не сравнишь); но сегодня… Хуже мне в жизни не приходилось. Одно успокаивает: ужаснее партнёра даже мне, с моим изощрённым воображением, не представить.
Вернулась в отель обманутая в своих ожиданиях и злая. Зато Диана довольна. Габриэль нравится ей. Внешне очень тихий, безразличный ко всему, чуть пухленький мальчик. Зато любимый мой мужчина - фотограф - рассказывал, что Габриэль никакой не Габриэль, а только Мухаммед - коренной араб, к тому же наркоман и венерический больной.
Сам несчастный фотограф страдает без любви и понимания. И деньги его почему-то улетучиваются быстро, хотя зарабатывает он прилично и даже с Клаудией Шиффер не спал (с трудом верю).

Надо же, любимый Карфаген пришёлся именно на 13-й день! Так, впрочем, и получилось.
Утром меня разбудил не телефонный звонок, как это было положено, а стук в дверь.
Еле-еле приоткрыв глаза, полуощупью пробираюсь к двери. Открываю. Бог мой! Лена! Она в ужасе смотрит на мою сонную физиономию и что-то говорит. Постепенно до меня доходит, что меня не разбудили вовремя. А сейчас уже время отъезда. Реат с другими туристами ждёт меня. Заставлять Реата ждать?! Лучше уж смерть от голода! Не позавтракав и не накрасившись, в ужасе несусь к автобусу.
И вот мы уже едем на север. Действительно, становится зеленее. Появляются виноградники и - о диво! - целые лужайки превосходной зелёной травы.
“Карфаген” - правильно не “Картагуа”, как говорят местные (это на римский лад), а “Кортадж” - как известно, наиболее древнее финикийское поселение в Африке.
Теперь Карфаген - один из кварталов столицы Туниса - Туниса.

Карфаген любили разрушать все. Римляне, варвары, арабы, современные жители… - всех не перечесть. Охранять и исследовать руины начали лишь немногим более ста лет назад. Остатки древнего города ныне распределены по национальным паркам.

Были на развалинах бань императора Антониана. Действительно грандиозное сооружение! Рядом помещён макет-реконструкция, но видя остатки былых сооружений, так и сомневаешься в их реальности. Как и кажется, предназначено это было для циклопов, хороших знакомых Одиссея. И никак не меньше.

А в общем - всё, как положено - лавины туристов, вспышки фотоаппаратов, лёгкий стрекот видеокамер и очереди к “местам с хорошим видом”.
Карфаген разрушен.

Рядом с останками бань Антониана, за сплошным белым забором, резиденция нынешнего президента Бен Али. Кстати, тунисцы действительно обожают его. Я спрашивала. Фотографировать дворец почему-то строго запрещено. Разумеется, сфотографировали.

Следующая остановка - бело-голубой посёлок архитекторов и художников. Говорят, любовь к этим цветам привил некий английский лорд, живший в здешних краях. Но сочетание - белые стены - голубые двери, решётки, ставни - любят по всему Тунису.

Очень живописное кафе с прекрасным видом на гавань и море. Пили мой любимый мятный чай. Здесь его подают ещё и с кедровыми орешками.
Далее - музей Бордо. Самая знаменитая коллекция римских мозаик. Впечатляюще! Чтобы осмотреть всё это требуется как минимум день, а не жалкий час, отпущенный нам безжалостным жестокосердным Реатом.

Кроме превосходных мозаик (трудно поверить, что делались они действительно из камешков, причём природных цветов - выглядят совсем как картины), здесь есть и другие экспонаты, относящиеся к истории Туниса. Например, высокие деревянные ложа (в греко-римском стиле), отражающие влияние Египта ритуальные маски, вроде бы типичные, но сделанные здесь греческие амфоры. И конечно, черепа младенцев-первенцев, согласно обычаю приносимых в жертву ненасытному богу.

Минуя то бедные, то богатые кварталы, добрались до центральной площади Туниса. Столица окружена водой с трёх сторон. Сам город значительно более современный, чем Сусс, Монастир, Хаммамед. Много небоскрёбов. Очень экзотично смотрится русская православная церковь. Батюшка здесь молодой и тоже русский. Хорош собор святого Павла. Кстати, христианство в Тунисе появилось гораздо раньше, чем у нас.

Вернулись часов в семь, впечатлённые новостью о переносе рейса с 16-40 на 20-40. Очень устала. А вечером к нам приходили прощаться Мухтар с Муазом. Пили вино всей компанией, за исключением Дианы (она предпочла общество Мухаммеда-Габриэля). Одним из моих достижений стало то, что я пыталась объяснять что-то по-английски Нине, совершенно этим языком не владеющей. Что делать - привыкла. Немного потанцевали в нашем отеле. Ни сил, ни настроения почему-то не было. Потом Мухтар долго терзал и шантажировал меня своим несчастным и нервным видом. Мы ездили то к моему отелю, то к его. В общем, катались и трепали друг другу нервы. “А как же “только друзья”?” - спрашивала я его. “Забудь об этом”. В общем, подобным образом всё продолжалось до 4 утра. В 4 услышала в Медине призыв на молитву. Как занятно смотреть на несчастных мусульман - сонных, чуть ли не ощупью пробирающихся в мечеть.
Расстались мы с Мухтаром нехорошо, оставшись при своих интересах. “Может быть, если б мы подольше знали друг друга…”, - попыталась утешить жалостливая я. И, конечно, получила, что заслуживала: “Молчи, я не люблю таких разговоров”. Вот так и жалей недостойных.
Он посадил меня в такси и в этот раз провожать не стал.

Время вылета, как я уже говорила, перенесли, но освободить номер мы всё равно должны в 12 утра. Сложили вещи на ресепшен и стали ждать. Впереди долгий день. Читать невозможно - глаза болят, спать хочется безумно. Ведь встала я к последнему завтраку - в 8 утра (сон где-то с 5-30 до 8 = 2,5 часа).
Пошли прогуляться. Диану догнал любимый официант (Кинг). Он в очередной раз простил ей все неявки на свидания и даже подарил свою фотографию. Обещал писать и надеялся на встречу.
Диана с ним отправились в одно кафе, Нина с Леной - в другое, а мы с мамой, как не захватившие денег - гулять. Немного пофотографировали архитектуру, идём к отелю. Вдруг навстречу - Мухтар. Первое моё безотчётное движение - бежать прятаться. Как ни в чём не бывало, подходит. Опять пришёл прощаться. Мама интересуется, хорошо ли он спал. Пожимаю плечами, но ехидно перевожу.
Он хочет увидеть Диану. Неужели всё-таки романтичный шаг?
Предлагаю ему оплатить сегодняшнее такси (хоть денег мало, да испытанное чувство унижения требует выхода). Конечно, отказался, а жаль. Ждали Диану фактически в безмолвии. Конец дружбе. Диана говорит, что он спрашивал ее, почему она его избегала. Она простилась с ним дружелюбно, я - холодно.
Наконец, время отъезда. Реат не приехал. Ну и гад! Мало того, что не договорился с администрацией насчёт продления нашего пребывания в комнате, так ещё и не явился. “Все гиды - гады”. Почему же я чувствую к ним слабость? Наверное, вследствие извращённости вкусов…
Измучались в Монастирском аэропорту. Самолёт заменили, и в него вместились не все. Восемь человек остались загорать в Африке до четверга. Хоть проживание, видимо, оплатили.
Наконец мы в самолёте. Кажется, конец близок. Но не тут-то было. Опять задержали, уже на взлётной полосе, на целых два часа.
Впрочем, время это прошло для меня довольно быстро. Периодически я впадала в спячку, выходя из неё опять же периодически из-за боли в области шеи или спины.
В Москву мы прибыли часов в семь утра по нашему времени. Ещё одна изматывающая ночь. Да, после такого отдыха ещё отдых необходим. Для восстановления сил.
Двигаюсь, словно зомби. “Tynisia is good. Tunisia is beautiful…”
Прощай, Африка.
Что осталось у меня от неё? Несколько “роз пустыни”, собственноручно отломленные на берегу розового солёного озера кусочки соли, открытки, бездна фотографий (не менее 700 штук), сувениры, смешная “верблюжья” песенка и… и сомнения, что она действительно существует. Что ходят по пустыне верблюды, неутомимое берберское семейство угощает беспросветную орду туристов крепким-крепким сладким чаем, что отчаянно зазывают многочисленные торговцы в Мединах, что стоят в лиманах прилетевшие на зиму чудесные птицы-фламинго, что лежит в руинах знаменитый финикийский, а затем и римский город Карфаген… Картадж… Картагуа…
И растут, и плодоносят тысячелетние оливы, и зреют под безжалостным солнцем замечательные финики в оазисах юга…
И проходят дни, и спешат куда-то люди, не замечая укоризны в глазах римских титанов, запертых в музее Бордо и глядящих с древних мозаик куда-то мимо нас, а может, вглубь нас… кто ведает…

Я думала, что мои африканские записки закончены. Но сегодня проснулась ночью и долго не могла понять, где нахожусь. В комнате были только две кровати. “Где ты будешь спать? Ведь сейчас придёт мама?” - спросила я Диану. “Катя, очнись, ты не в Тунисе, а в Москве”, - ответила она. В какой Москве? Что за Москва? И тут я заметила на полке русские книги. Я напряжённо, с ужасом, вглядывалась в них, пытаясь понять, откуда они в тунисской гостинице. И только минуты через три до меня дошло…

“И как же повстречать африканского слона?” - может быть, спросит какой-нибудь настырный читатель.

Да никак. Последний слон исчез из Туниса задолго до моего рождения.